Мы встретились с инвестором венчурного фонда. Узнали об экосистеме Кремниевой долины, о том, как работают здесь венчурные фонды и еще много интересного.
Рассказ получился длинным, поэтому буду выкладывать его по частям. Часть первая о том, как долина стала Долиной.
Кремниевая долина – небольшой участок территории плюс Сан-Франциско. Вся территория – около 5 тыс. кв.км и населением 4 млн. человек. И все происходит на этой маленькой территории.
Жить и работать здесь очень дорого. Поэтому многие компании стали уходить на North Bay, East Bay, South Bay, там, где дешевая земля. Но все равно весь центр здесь – город Пало-Альто и Стэнфордский университет. Все начиналось вокруг этого.
Здесь находятся основные корпорации, которые мы все знаем: Apple, Google и.т.д. Средняя зарплата – примерно 120 тыс. долларов в год. И это начальный уровень. Считается, что если ты зарабатываешь 120 тыс. долларов в год, то ты довольно бедный человек. Если ты собираешь ребенка в школу или в университет, ты уже можешь просить какую-то помощь. Прожить фактически невозможно, если один человек в семье работает и получает эту зарплату.
Здесь живет больше 50 миллиардеров и довольно много миллионеров. Все эти люди сами сделали свое состояние, а не получили его по наследству.
Если посмотреть на ВВП долины, то цифры говорят сами за себя. Мы показываем сравнение с Саудовской Аравией, Швейцарией. Но это вот маленькая территория в 4 млн. человек. Вот эта Кремниевая долина. Вот это Россия.
Почему так происходит? Потому что корпорации, которые здесь находятся (обратите внимание это очень важная цифра) – это то, сколько приносит прибыли один сотрудник компании в год. Если он столько не приносит, то, наверное, его попросят пойти поискать работу в другом месте. Это не чистыми, конечно, оборотом.
Люди здесь работаю очень много. В Долине особо больше делать нечего. Культурные развлечения практически отсутствует. В Сан-Франциско есть опера, филармония, в основном народ занимается спортом, природа здесь очень красивая. Но в целом все работают.
Корпорации многое делают для этого: создают на своей территории все, что нужно: детские сады детям, столовые для своих сотрудников.
Если вы пойдете в Google, то увидите, что там каждые 100 метров есть что-то такое, где можно поесть. Хотя бы какой-то холодильничек, где можно взять еду. Также есть и другие полезные сервисы: постирать белье, помыть машину – все, что хотите. За что-то нужно платить, что-то бесплатно. Но все этого для того, чтобы удержать людей на рабочем месте. Потому что если вы уходите на ланч, то вы час где-то едите, 15-30 минут добираетесь до дома. В общем тратите около 2 часов времени. Компания готова платить сколько угодно лишь для того, чтобы вы остались на своем рабочем месте и работали. И это то, что держит Долину.
Мы для себя выделили несколько важных аспектов, которые пересекаются между собой и который делают долину Долиной.
Многие, приезжая сюда, не понимают, что это не просто инкубаторов стартапов вокруг университета. Это целая экосистема, каждый кусочек которой держится за другой. И все это крутится как шестеренки. Иначе никак.
Да, есть университеты. Это не только Стэнфорд. Недалеко находится Беркли, до него 1,5 часа езды отсюда, университеты в Сан-Хосе, Сан-Франциско и Санта-Кларе – то есть это целая сеть университетов, среди которых Стэнфорд – основной. Из него все и вышло.
В свое время Стэнфорд принял интересное решение, которое повлияло на всю экосистему. Как работают университеты в России? Во-первых, есть Академия Наук, где ведется научная деятельность. Есть университеты и институты, где дают высшее образование. Здесь такого не существует – это все одна система. Попав в университет, вы как студент можете пойти поработать в лаборатории с профессором и понять интересна вам та или иная тема. Получая бакалавра, вы уже можете присоединиться к научной деятельности: написать какие-то научные стати, делать какую-то научную работу. Это совсем другой уровень.
Второе отличие в том, что профессора, которые работают в Стэнфорде, как правило, участвуют и в бизнесе тоже. Это и для других университетов обычное дело, но Стэнфорд ввел это первым.
Профессор компьютерных наук одновременно может быть партнером венчурного фонда, и может создать свою компанию. Например, он ушел на год или на два (это называется sabbatical), сделал свою компанию, продал ее или как-то помог ее поднять и потом вернулся назад в университет. Представляете себе какой уровень знаний?! Это не просто теория, это теория, смешанная с практикой на глобальном уровне.
Большие корпорации дают профессорам свои данные, которые студенты потом используются в анализе – вся теория построена на практике. И это совсем другое дело.
К нам часто приезжают группы, которым мы предлагаем: «Давайте мы вам какого-нибудь профессора пригласим выступать». Они говорят: «Ой, не-не-не, профессора нам абсолютно не нужно, у нас там своих профессоров….» Но мы как-то им пропихиваем)) Говорим: «Послушайте только человека». Они соглашаются, потом идут по компаниям, в Google, в Facebook. А когда приезжают в следующий раз, сразу говорят: «Нам не надо никаких компаний больше, нам только профессоров». Потому что те знания, которые они дают, они реально заставляют вас думать и самим уже принимать решения.
Кроме того ребята, которые создают свои компании на территории Стэнфорда, отдают какой-то маленький процент университету. Это не не 50% или 20%, а буквально 1-2%. То же самый Google и многие другие компании: Yahoo!, Cisco –у Стэнфорда есть акции этих компаний.
Представляете сколько они зарабатывают. Стэнфорд один из богатейших университетов. Я где-то читала, что если собрать всех выпускников Стэнфорда и все то богатство, которое они создали, то это будет десятая часть в мире.
Хотя сам по себе Стэнфорд – небольшой университет. Там учатся, если не ошибаюсь, 7000 бакалавров и 9000 магистров и PhD (прим. Доктор философии).
Отдавать процент университету не то, чтобы правило. Это в принципе довольно престижно. Что вам стоит отдать, когда вы внутри что-то создаете, пользуетесь технологиями, пользуетесь инфраструктурой. Это мелочь и это поощряется.
Более того, вы понимаете, что большинство студенты-выпускников Стэнфорда, заработав деньги, отдают деньги университету. Они строят здания, организуют какие-то центры и дают на это огромные деньги. Новый кампус бизнес школы стоит 400 млн. долларов. Вы наверное все знаете все Nike. Один из основателей — Фил Найк. Он закончил Стэнфорд, соответственно у него там большое состояние и он университету обязательно отчисляет небольшую часть… Считается, что это give back to the community (прим. вернуть долг сообществу). Это принято, это абсолютно нормальная вещь. Кто-то дает больше, кто-то меньше, но это престижно.
Популярная история: кто-то привозит стартап из своей страны сюда в Долину и через короткий промежуток времени понимает: этот стартап надо убивать. Потому что подход к бизнесу, бизнес-модель, сам рынок, менталитет абсолютно не сходятся. Здесь все по-другому. Для того, чтобы построить бизнес для локального рынка, здесь надо находиться. Особенно если речь идет о b2c-рынке. Разрыв культур, потребностей и ценностей просто невероятный.
Венчурные фонды бывают разными – есть бизнес-ангелы, которые вкладывают 25 тыс, есть фонды, которые вкладывают миллион. На каждой стадии развития компании есть инвестор-эксперт, который инвестирует определенную сумму денег и плюс помогает компании своей экспертизой, своими знаниями, подталкивает компанию к выходу на IPO, на успешные продажи.
Мотивы поведения в бизнесе и самореализации
Изначально любой основатель своего дела всегда «достиженец».По-другому бизнес просто не создать. «Властник» с легкостью может зайти в уже существующую организацию и стать гендиректором. Но с задачей, когда надо налаживать процессы с нуля, до какого-то уровня могут справиться исключительно «достиженцы».